Дети немилости - Страница 177

177

— Кортеж Ее Святейшества у ворот!

У меня мурашки побежали по коже.

Младшая Мать. Об отложенной встрече с нею я успел позабыть вовсе. Но не ради же этой встречи она решила без предупреждения явиться в резиденцию царицы. Что ее привело?

Мгновение назад я думал, что нам нужно чудо.

Акридделат — Предстоящая.

…Надо мною Итаяс тихо засмеялся какому-то из своих видений.

Кайсен приказал подчиненным убираться, но сообщил, что сам остается поблизости. Выглядело это так, будто бесфамильный не хотел беспокоить благородных особ присутствием низкого человека. Эррет усмехнулась, поймав мой взгляд. «Здесь Предстоящая, — понял я. — Для Младшей Матери нет людей высоких и низких, но слугу Той, что играет честно, она почувствует». Я призадумался, вспомнив, что Держава — создание Лаанги, но Эррет не выказывала беспокойства. Впрочем, сейчас она играла на другой стороне. Я и сам был игровой фигурой, но всей душой стремился к воинам веры.

Мы отправились навстречу Ее Святейшеству.

Я возглавлял импровизированную процессию. Странная свита сопровождала меня в этот раз. Эррет и Онго немного отстали — они обсуждали с Эрисеном деловые вопросы. Принц-консорт и поначалу тщательно скрывал свое смущение перед мертвецом и Державой, а скоро совершенно освоился. Рескидди живут среди великих легенд, им легко принять чужие легенды… Слева от меня шел Аргитаи — и тревожно косился мне за спину, потому что справа шел Итаяс.

Своевольный дикарь сам определил себе место. Какое-то время я колебался, не оставить ли его во флигеле под охраной, но счел, что лучше держать его при себе. С появлением Эрисена таянец чудесным образом перестал фиглярничать: точней, теперь он строил из себя не наглого шута, а сурового пророка. Он будто понимал мои опасения и не хотел обращать шутку во вред. Пришлось напомнить себе, что нельзя обольщаться — замышлять таянец может все что угодно.

Белый мрамор аллеи ослепительно сверкал под солнцем. Зеленые кроны застыли; лазурное небо смотрело сквозь них. У посеребренной решетки высоких ворот стояла Младшая Мать.

Она была до странности молода для своего сана. Известно поверье, что священницы стареют медленнее светских дам, но Акридделат не могло быть более пятидесяти лет, а скорей было еще меньше. Виски ее уже тронул иней, но рыжая коса, переброшенная через плечо, оставалась яркой, как пламя. Худое лицо первосвященницы было светло и спокойно.

Рядом с нею, похожая на пугливого маленького зверька, ожидала Цинелия.

Завидев меня, она спряталась за плечом Младшей Матери, но почти тотчас вышла, дрожа, как лист на ветру. Глаза ее расширились. Горянка стиснула руки, вцепилась в ворот белого священнического платья. Теперь она смотрела не на меня, а вскользь, чуть в сторону.

Итаяс ускорил шаг и обогнал меня. Сестра его замерла в растерянности, кинулась навстречу брату, вновь остановилась, закусив губу и сведя брови в мучительной гримасе. Казалось, сейчас она заплачет. Итаяс мягко взял ее за руки, наклонился к ее уху и что-то шепнул. Я догадался, что он убеждал ее не бояться; Юцинеле мгновенно успокоилась, личико ее засияло. Она смотрела на брата с беспредельной преданностью и верой. По обычаю гор брат имел над сестрою полную власть, но Госпожа стояла выше Воина… Они просто любили друг друга, дети Пещерного Льва, игровые фигуры Выси.

Итаяс обнял сестру, а та прижалась к его груди.

Я отвел взгляд и склонился перед Ее Святейшеством.

Акридделат подняла руку в жесте благословения. Смолкла негромкая беседа за моей спиной, Эрисен вышел вперед и поприветствовал Младшую Мать. Первосвященница подарила ему ободряющий взгляд. Слабый ветерок играл белыми лентами ее наряда. Кортеж Акридделат был на удивление мал — всего два паровика. Ее сопровождали только два секретаря и рыжеволосый юноша, чрезвычайно на нее похожий, должно быть, сын.

— Ваше Святейшество! — обратился к ней Эрисен. — Ваше посещение — величайшая честь для нас, но мы крайне удивлены и теряемся в догадках…

— Простите, принц, — сказала Акридделат, — я потревожила вас. Я не успела предупредить о визите и не могла его отложить. Я не отниму много времени.

— Что вы… — смешался принц, — помилуйте, Ваше Свя…

— Вы просили об аудиенции, Морэгтаи, — Акридделат обернулась ко мне.

— Прошу извинить меня, Ваше Святейшество. Мне пришлось отложить ее ввиду событий большой важности и срочности.

— Я знаю. Вам не в чем виниться. Потому я и приехала сама. Принц! — Акридделат поймала взгляд Эрисена, и рескидди невольно вытянулся:

— Ваше Свя…

— Мир стоит на пороге высшего лета, — первосвященница сузила пронзительные глаза. — Мой долг — дать наставление людям Бездны.

— Да-да, — понимающе сказал Эрисен, — конечно.

Он поспешно объявил, что положение на севере Ожерелья крайне сложное, необходимы его ответы и решения, на узле связи его ждут — и поспешил откланяться. С ним удалился и Онго.

Со стороны могло показаться, что духовная власть в Рескидде приказывала светской. Возможно, это и в самом деле было так, в некоторых аспектах: верил принц искренне, и все в Рескидде знали, что Акридделат стала Предстоящей. Цели властей совпадали. Я сам полагал, что разумно прислушаться к мнению Акридделат; не диво, что к тому же выводу пришел и принц.

Потом я вспомнил, что Младшей Матери известна истина. Морозец подрал по коже. Акридделат знала, что высшее лето уже началось, она привезла с собой Госпожу Выси — и она, первосвященница, не моргнув глазом, солгала принцу-консорту. «Она действительно вступила в игру!» — понял я; дух захватило.

177