Дети немилости - Страница 83

Дверь чуть скрипнула и словно бы шире растворилась навстречу, когда Лонси поднялся на единственную ступеньку перед нею.

И он вошел.

Судя по виду и запаху, это была лавка экзотических товаров, притом экзотических для самих рескидди. Неудивительно, что магазинчик, запрятанный так глубоко в переулках, оказался предназначен не для вездесущих путешественников, а для местных жителей. Лонси почти улыбнулся, раздумывая, почему хозяин открылся так рано, ведь до самого вечера ему здесь не стоит ждать покупателей… впрочем, может, он еще и не закрывался.

Аллендорец шагнул вперед.

Ряды причудливых масок, похожих на диковинные черепа, смотрели со стен; то здесь, то там среди них тускло поблескивали темные лезвия странно изогнутых ножей. Деревянный пол украшали сложные, прихотливо вьющиеся узоры; они выплескивались на стены и языками пламени подымались к самому потолку. Узоры эти отдаленно походили на схемы заклинаний, но Лонси был все же образованный маг и намек на схему мог усмотреть в любых каракулях… Под потолком висели чучела животных и птиц. На полках, уходивших вглубь помещения, стояли рядами загадочные предметы: статуэтки, шары в бронзовых когтях, цветные фонарики, подобия выточенных из дерева замков или небывалых животных, пирамидки и кубы, покрытые все тем же узором, безлистные искривленные деревья из самоцветных камней. Истинным назначением всех их, вероятно, было украшение комодов или туалетных столиков. В тяжелых подсвечниках горели толстые свечи; их было так много, что огонь наверняка пылал благодаря Третьей магии, а вовсе не воску и фитилю. Тяжелый удушливый запах стоял в лавке; в нем смешивались смрад дешевого табака, дух сохнущих трав, благоухание ароматической древесины с Востока, тошнотная вонь гнили и грязи. Но этот запах, хоть и был крепче некуда, удивительным образом не лез в ноздри и не дурманил голову, в отличие от дымов привокзального кабака. Да, пахло скверно; но как-то ненавязчиво.

— Эй! — осторожно позвал Лонси. — Эй…

Он подумал, что если в лавке горят свечи, значит, хозяин уж верно рядом. Свеча — не электрическая лампа, просто так не оставишь, особенно здесь, среди соломы, дерева и ветоши. Одной искры хватит, чтобы от лавки вскоре остался один пепел…

— Здравствуй, — отозвались ему.

Лонси вздрогнул и обернулся.

Ему стало стыдно: хозяйка была здесь с самого начала, но он не заметил ее, сидящую в тени, и с большим интересом оглядывал ее лавку, в то время как никаких покупок делать не собирался.

— Госпожа… — пролепетал он.

Она откинула голову и, сощурившись, оглядела его.

Невероятно толстая и очень немолодая, хозяйка не была старухой: слово это как-то не прилеплялось к ней. Платье, лишившееся цвета от грязи и старости, туго сидело на ее тучном теле, лицо было грубо размалевано, в зубах дымилась трубка на длиннейшем мундштуке. Женщина сидела за массивным, источенным жучками столом в углу, привалившись спиной к расписанной стене. Странные предметы высились на столе грудами, грозя обрушить его в труху; только перед хозяйкой оставалось немного места, и там она медленными движениями что-то раскладывала.

Лонси сглотнул. Вид у женщины был неприятный, почти жуткий.

— Госпожа, — набравшись храбрости, проговорил он, — вы не скажете… как выйти из этих мест к вокзалу?

— Какому вокзалу?

— Международному.

Жирные веки приподнялись, темные глаза снова обшарили фигуру Лонси. Маг сутулился и с несчастным видом смотрел в пол.

— Зачем тебе вокзал? — спросила торговка. — Ты же никуда не едешь.

Лонси поперхнулся.

— Я… почему вы так решили?

Женщина улыбнулась и ответила с неожиданной мягкостью:

— Те, кто уходит, выглядят иначе.

— Да? — пробормотал Лонси, теряясь, — настолько заметно…

Жирная торговка выглядела странно и выражалась странно — была вполне под стать своей лавке. Маг понимал, что продавец экзотических подарков для хорошей торговли и сам должен иметь экзотический вид, но после всех волнений, после видения рескидди в доспехах он готов был испугаться даже этой таинственной толстухи.

— Ночевать-то есть где? — вдруг спросила толстуха обыденно и дружелюбно и стала с удвоенной энергией что-то перебирать и раскладывать.

— Н-нет… — невольно выговорил Лонси, уставившись на нее. От сердца отлегло: хозяйка лавки все-таки была обыкновенной женщиной и даже, может быть, с добрым сердцем…

— Звать-то тебя как?

— Динрем. Динрем Леннерау.

— А-а… — неопределенно протянула толстуха и вытащила трубку изо рта. — Поиздержался, Динрем?

Все же странно она разговаривала и непонятно, чего хотела. Имени своего торговка так и не назвала. Впрочем, Лонси долго проработал в салоне и умел любезно беседовать с дамами, каким бы тяжелым характером те ни отличались. Его, сказать по совести, и в салоне-то держали из-за этого. Найти мага потолковей было куда как просто, но Лонси мог в несколько фраз умилостивить клиентку, на которую все остальные уже готовы были применить кое-что из Второй магии.

— Можно и так сказать… госпожа, — смиренно отвечал он.

— Хочешь со мной сыграть?

Лонси моргнул. До странности же ему в последнее время везет на игроков. До сих пор он не замечал, чтобы в Рескидде кто-то был одержим азартом.

— Сыграть? — недоуменно переспросил он. — Во что? В «палочку»?

Женщина хмыкнула, с насмешкой покосившись на него.

— Нет, — сказал она, — нет. Вот, хочешь, подойди, посмотри.

Медленно, деревянными движениями, как зачарованный, Лонси шагнул к ней.