Дети немилости - Страница 51

Онго покосился на Кайсена с полупрезрительной неприязнью.

— Господин Кайсен, — не без яду в голосе сказал он, — ждет исключительно императорского веления.

— И он прав.

Онго замер. Уставился на меня.

— Морэгтаи…

— Я же говорил вам, господин генерал, — бархатно процедил Великая Тень. — Самоуправство никого еще не доводило до добра…

Эрдрейари медленно обернулся к нему. У меня мурашки побежали по спине. Корона есть корона, и сейчас я имел право приказывать генералу, но задевать его гордость не решился бы и государь Данараи, а отец куда как превосходил меня и в опытности, и в суровости… Онго стоял прямой, точно проглотив шест. Господин Менери отпрянул, верховный маг подался вперед, пальцы его лихорадочно забегали по столу; из-за карты я не видел, что он чертил.

— Помни свое место, тень, — выдохнул Эрдрейари с хорошо сдерживаемым бешенством. — Перед тобой дворянин!

В наступившей полной тишине было слышно, как со смачным звуком лопнула под генеральской стопой любимая мозоль князя Улентари… Я с трудом преодолел желание втянуть голову в плечи. Кайсен побелел от гнева. Пальцы Великой Тени стиснули набалдашник трости так, что часть его отломилась.

— Я, как человек низкий, — медленно, безмятежно проговорил старец, — вижу перед собою преимущественно истлевшие останки. На какое место желает мне указать покойный пиита?

Онго взялся за край стола, обдирая лак костями пальцев.

— Желаете войти в число покойных?

— Благодарю вас, — слегка поклонился Кайсен. — Повременю.

— Долго ли?..

Великая Тень встал, не спуская с противника бледных лезвий своего взора. Утвердил на трости пальцы, осыпанные старческими пятнами. Онго выгнулся, как барс перед прыжком. Эррет в отчаянии ломала руки, умоляюще глядя на меня. Менери, который магом не был вовсе, опасливо подобрался в кресле. Господин Атри тяжело поднялся, и карта Лациат померкла.

Я сжал зубы, сражаясь с нутряной дрожью. Резко ударил ладонями по столу.

— Господа! — прикрикнул я. — Прекратите склоку!

Они уставились на меня оба разом, и меня бросило в холодный пот. Двух жутчайших в Уарре убийц, один из которых был старше меня втрое, а другой — вдесятеро, я должен был растащить, как шкодливых щенят. Корона налагала обязанности, но не давала сил для их исполнения…

— Верю, вы получите большое удовольствие, поубивав друг друга, — сказал я, как мог, спокойно. — И с кем я останусь? Как дети малые, ей-же-ей.

На малое дитя походил тут скорее я, отчаянно старавшийся не дать петуха во время государственного рыка… Кажется, удалось.

Секунда молчания длилась так долго, что в нее можно было бы уместить небольшую жизнь.

— Прошу извинить меня, государь, — как ни в чем не бывало, проговорил Онго. — Я могу продолжать?

Я прикрыл глаза.

— Господин Кайсен?

— Воля императора превыше всего, — донесся напевный голос Великой Тени; в нем слышалась улыбка. — Продолжайте, генерал…

Я старательно кинул в его сторону укоризненный взгляд, но старец уже уселся, сутулясь над тростью, и потупился с притворным смирением. «Каков же он был в молодости?» — подумалось мне. Умом я верил и прежде, но тут и сердцем поверил, что грозный мой батюшка, государь Данараи, некогда трепетал перед господином Кайсеном.

— Я желал бы узнать, — сказал Эрдрейари, — каким образом я должен действовать. Насколько я понял, инициатива с продвижением в горы не получила одобрения.

Я вздохнул.

— Насколько нам известно, — проговорил я, глядя в стол; вид у меня был бледный и, надеюсь, суровый, хотя меня попросту била дрожь, — насколько нам известно, каманар Таяна, Арияс, намерен объединить горцев для того, чтобы противостоять войскам Уарры. Он скрывается в пещерах, его не могут найти…

Онго вскинулся.

— Нам нужен Арияс? Государь, вам достаточно распорядиться, и через месяц я привезу Пещерного Льва в подобающей клетке.

— Нет! — поспешно сказал я. — Ни в коем случае. Мне нужен Арияс живой и невредимый. Арияс — каманар Лациат!

— Что?.. — аккуратно переспросил себе под нос Великая Тень.

— Войска Уарры, разумеется, не уйдут из Чаарикама. Нижний Таян мы тоже не имеем права отдать. Но продвижение следует остановить. Генерал, укрепляйтесь, сделайте форты неприступными, но о тотальном уничтожении горских племен и не думайте. Вы ведь понимаете, что усмирить их можно только таким способом.

Генерал покачал головой. От изумления он даже отступил на шаг, пристально меня разглядывая. Чувства его разделяли, кажется, все, даже Эррет, которая обычно понимала меня с полумысли.

— Я не понимаю, — наконец, честно развел руками Онго. — Прошу разъяснить мне задачу несколько… дальше.

Я проглотил ком в горле и покусал губу.

— Взгляните на Восточные острова, генерал, — сказал я. — Некогда вы подарили их империи. Люди там привыкли подчиняться своим князьям, и когда этих князей вы повергли к стопам Аргитаи, их крепостные так же просто подчинились Уарре. Островная аристократия уже два века лелеет свою ненависть к материку, но за это время там не случилось ни одного народного бунта.

Эрдрейари кивнул. Кайсен устремил на меня внимательные ясные глаза.

— Горцы не умеют подчиняться, — продолжал я. — И Аллендор, и Уарра, не понимая этого, терпели неудачи в горах. Даже государь Данараи. Все пытались договариваться с каманарами, как будто те были князьями и самовластно правили своими землями. Но это не так. В Лациатах нет князей и нет рабов. В каждом ущелье обитает независимый кам, которым правят старейшины. Собираясь для набега, горцы избирают каманара, который поведет их. Но даже мысль о служении ему они посчитают оскорбительной. Договор, заключенный с каманаром, ничего не стоит, потому что каманар никем не правит. Горцы просто смеялись над нашими послами.